Исповедь вербовщика ИГИЛ - Абдул Махди

Мой интерес к религии рос. Я стал покупать и читать интересную, в моем понимании, литературу об Исламе. Дискуссии в соц сетях становились интересными. Мне задавали вопросы, порой сложные, и я искал ответы на них. Это требовало от меня глубоких знаний. Часто я узнавал от собеседников что то новое для себя. В сети к моим рассуждениям стали прислушиваться, рос мой авторитет.

Это заметил и мой работодатель. Как потом выяснилось, он проверял меня несколько раз. Он заходил в группу под разными именами и пытался меня «нащупать»: провоцировал конфликтную ситуацию, или выражался нецензурно. А я всегда отвечал по дипломатически вежливо, убеждал выражать свои аргументы без эмоций, учил вести цивилизованную дискуссию. В общем, он предложил мне повышение. Теперь мне предстояло реальное, а не виртуальное, общение с людьми. Я должен был встречаться с молодими парнями, проводить с ними интервью, и приглашать на наши тренинги по изучению Ислама. На тренингах я сам не участвовал. Моим делом было приглашать туда подходящих ребят, формировать группы обучаемых. Их я находил из числа наиболее активных в соцсети. На встречу я приглашал по одному. В беседе я выяснял, кто он и откуда, чем занимается в Москве, какие планы на будущее имеет, семейное положение. Затем предлагал ему пройти тренинг по изучению Ислама. Предлагал конечно не всем. Только тем, кто готов был повышать свои знания в области религии. А так как занятия проходят в будние дни, то кандидат должен был пожертвовать своим временем. То есть готовый прогулять учебу в ВУЗе или работу. При этом тренинг бесплатный: никто никому ничего не платит. Соглашались не многие. В большинстве своем ребята ссылались на невозможность прогулять работу. Это могло грозить увольнением, и терять работу ради тренинга им не хотелось. Легче было мне работать с неработающими студентами. У них не было никаких проблем и забот. За учебу и жилье в Москве платят их родители. Пропустить занятия не так страшно для них. Такой категории людей интересно все новое. Управлять ими, контролировать их – легко. Они предсказуемы в своих действиях и мышлениях. Еще одна категория людей это трудовые мигранты из стран Центральной Азии. В основном те, кто испытывает трудности с поиском работы, или не знает чем заняться и куда девать свою энергию. Мне было легко с такими работать.

Кстати говоря, именно среда обитания трудовых мигрантов дает больше возможности вербовать себе сторонников. В группе риска молодежь от 18 до 25 лет, по большому счету многие из них малообразованные молодые люди. Ставка делается именно на них. Люди постарше застали времена СССР, успели отучиться в советских школах и имеют сильное отличие в своем воспитании, образовании и мировоззрении от нынешней молодежи. А если говорить о таджиках, узбеках и кыргызах, то среди них есть не мало людей, кто на своей шкуре пережил гражданскую войну в Таджикистане, террористические акты и последующие события в Узбекистане, цветные революции и межнациональную резню в Кыргызстане. Таких людей сложно переубедить в чем то. У них существует только один аргумент – «Мы не хотим повторения войны». Это люди, сумевшие пережить такие трагические события, потерявшие свое имущество, близких, не имеющие достойной работы на родине, и теперь вынужденные мотаться по чужбине в поисках работы. Экономика этих стран не может восстановиться по сей день. И сейчас у этих людей нет никакого желания заниматься политикой, бороться с властью или за власть. Их волнует только одно – как поднять на ноги своих детей: накормить, одеть, обуть, дать им достойное образование, женить их наконец, и увидеть своих внуков.

Конец ознакомительного фрагмента.